Однажды купил вьетнамский соус. В пятнадцатилетнем возрасте. И датскую салями. Распаковал обе покупки. Привычно вылил этот красный кавардак на толстый кусок колбасы.
Делал так сто раз. С младых ногтей люблю томатные приправы. Начал с томатного соуса, когда кетчупа не было. Вернее, был, да стоил огромных денег.
Стал жевать.
Понял не сразу. А в процессе осознал, что внутри меня все пылает. Вроде некий пироман бросил мне в желудок пожар в Александрийской библиотеке. Из глаз полились слезы.
Стало тяжело дышать. Я потом узнал о капле соуса, которую принято выдавливать в блюдо. В тот момент горел от нечеловеческого объема суровой вьетнамской жижи. Что же делать? Такой вопрос застыл у меня на раскаленных губах. Первым делом я быстро пошел пить воду. Прямо из крана.
Вода не помогала. Я выпил ее примерно два литра. Никакого эффекта. Пожар внутри меня пылал. И не было на него управы. Уже в зрелом возрасте узнал, что острую пищу нужно тушить молоком или пивом.
С горем пополам я получил пиррову победу. Выстрадал в слезах спокойствие. Вода в конечном итоге помогла. Да и не было пива с молоком. Не водились они в тот момент в семейном холодильнике.
Происшествие стало для меня наукой, сравнимой с мгновенным познанием всех философских трудов за все время существования человечества.
Вьетнамский соус оказался фактической вариацией знаменитого «табаско». Теперь ем острое с осторожностью.
Первый раз оказался болезненным.
